|
|
Драма » Энума Элиш |
|
|
И з и с п о в е д и:
И эта нежность не была такой,
Как та, которую один поэт какой-то
В начале века назвал настоящей
И тихой почему-то. Нет, ничуть -
Она, как первый водопад, звенела,
Хрустела коркой голубого льда,
И лебединым голосом молила,
И на глазах безумела у нас.
Все было очень чинно и достойно:
Двадцатый Век, Москва, весны начало,
Друзья и книги, и в окне - закат.
…………………………………………………
Нам бы тогда же сделаться врагами,
Почувствовав, что что-то здесь неладно,
Но почему-то мы не догадались,
И пропустили время. - Ерунда.
Такое ли еще бывало в мире,
А впрочем, я не знаю. Не из ада ль
Повеял ветер, или дуновенье
Волшебное вдруг ощутили мы.
Все кончено. Корабль идет ко дну,
И маски прочь - и я с тобой в плену.
Еще я слышу свежий клич свободы,
Мне кажется, что вольность мой удел,
И слышатся «сии живые воды»
Там, где когда-то юный Пушкин пел.
Мы, помнится, готовы были оба
Терпеть нежданные дары Судьбы,
Как надлежит и с твердостью спокойной,
А может, и насмешливо чуть-чуть.
Но умереть от нежности друг к другу
Боялись мы - и этот страх все рос
И постепенно заполнял пространство,
Которое и так неодолимо
И траурно лежало между нами...
И пересечь которое, пожалуй,
И в голову нам не могло прийти.
А рядом громко говорила Федра
Нам, гордым и уже усталым людям,
Свои невероятные признанья,
И «больше не читавшая» Франческа
О первенстве заботилась своем.
Я понимаю, как все это сложно.
Но все же попытайся уцелеть.
Так вот когда с тобой беда случилась.
Беда случилась - ты ее познал.
Теперь ты знаешь, что ни с чем на свете
Её нельзя сравнить и утолить:
Ту жажду, что приходит раз в столетье,
А может быть, и реже, бедный друг.
Ни ветрами свободных океанов,
Ни запахом тропических лесов,
Ни золотом, ни водкою кабацкой,
Ни шкиперским крепчайшим коньяком,
Ни музыкой, когда она небесной
Становится и нас уносит ввысь,
Ни даже тою памятью блаженной
О первой и несознанной любви,
Ни тем, что люди называют славой,
За что иной согласен умереть.
И только мы с тобою знаем тайну,
Как утолить ее, но мы не скажем
Под злою пыткой и друг другу даже,
Особенно друг другу. - Замолчи!
<1963-1964>
<16> Я званье то приобрела
За сотни преступлений,
Живым - изменницей была,
И верной - только тени.
<Два голоса>
П е р в ы й:
<17>Мы запретное вкусили знанье,
И в бездонных пропастях сознанья
Чем прозрачней, тем страшнее зданья
И уже сквозит последний час...
В т о р о й:
И уже грохочет дальний гром...
А та, кого мы музыкой зовем
За неименьем лучшего названья,
Спасет ли нас.
1946
(Еще план)
Сон во сне
<18>...Конец 1-го действия. Телегр<амма> из Москвы - «Пролог, или Сон во сне» - разрешен.
|
|
|
|
|
|