|
Сцена, где все вверх дном (вплоть до Девушки с веслом). Интермедия - уголок за кулисами. Фрося гримирует X. Она уже в «костюме», т.е. босая с распущенной темной гривой, смотрится в черный обломок зеркала. Луна.
X. (ломая руки): Беда, беда! Это нельзя играть - там нет конца - я не успела, т.е. был, но кто-то...
Ф р о с я: Знаем мы твоих кто-то. Небось скрипач?
X.: Что ... ты...
Ф р о с я: А ты сходи к нему в башню - слышишь, как играет.
X.: Наша Чакона... (Танец)
Входит высокая фигура в парандже, [несет] держит перед собой плоскую корзину с фиалками.
X.: Кто это?
Ф и г<у р а>: Сейчас разберемся кто - кто.
X.: Тут не хватает пяти страниц. Как же играть. Ведь это - скандал.
Ф р о с я: А ты что думала? (Передр<азнивая>) Скандал! Мировой.
Ф и г<у р а>: Ничего, я допишу.
X. (в ужасе, почти догадываясь): Кто вы?
Ф и г<у р а> (Сбрасывает паранджу): А я - вот кто - (и оказывается самой X.)
X.: Но там стихи.
Ф и г<у р а>: А стихи-то ведь я писала. Фрося, дай роль. Чем там кончается?
Ф р о с я: Имя твое мне сейчас произнесть - Смерти подобно.
3 августа 1964
Ф и г<у р а>: Знаю, Знаю... (Садится спиной к зрителю закуривает, почти голая - что-то бормочет.)
Сцена повернулась. Пещера. Ночь. Орел Федя <два слова неразборчиво>
X.: (Задремывает): Федя, я сегодня опять буду диктовать тебе мою биографию. Слушай.
Орел: Только, пожалуйста, не диктуй такие глупости, как прошлый раз. «Половина негоже», - как говорила моя бабушка. И кто это тебе поверит, что ты - и то, и то... Ив последний раз предупреждаю, что стихи записывать не стану. От них только горе. Знаешь, что с М. из-за стихов случилось! Просто перо жалко для <та>кого вырыва<тъ>.
Пещера
...Еще мало луны
<19>№ 2 - (дремлет - сквозь сон Орлу):
Федя, бери перо я опять буду диктовать.
Ф е д я (недовольно): Только не такой вздор, как прошлый раз. Пера жалко и за тебя стыдно.
№ 2: Не бойся - сегодня только хорошее.
Ф е д я: И, пожалуйста, чтоб не стихи. Ты знаешь, что теперь бывает за стихи.
№ 2: Знаю - все знаю! Да у меня без рифм - ты не заметишь, что это стихи.
Ф е д я: Да и не во мне дело. Ладно, говори.
№ 2: И никакого розового детства
...ни мишек, ни кудряшек
Или друзей средь камушков речных...
Икс, засыпая, диктует; Орел пишет.
И к с:
И никакого розового детства,
Ни добрых теть, ни страшных дядь - ни даже
Товарищей из камушков речных.
Себя чуть помню - я себе казалась
Событием невероятной силы
Иль чьим-то сном, иль чьим-то отраженьем,
Или ночным глухим пещерным эхом.
Уже в пять лет я двойников своих
Искать ходила, и казалось мне,
Что видела их сотнями повсюду.
То мне казалось, что меня к чужим
Подбросили - я никого не знаю
И злодеяние в себе несу,
И что это вот-вот откроют люди.
А в зеркале я за спиной своей
Так часто что-то лишнее видала...
Показывается луна.
Альт вдали играет Чакону Баха.
X. встает и начинает танцевать со своим отражением. Танцуя, поднимается по ступенькам каменной лестницы, а отражение прячется в воду.
Ф е д я - воронам: Летите за ней.
Альт смолкает. Выстрел.
X. возвращается. Прилетают вороны.
(Федя и вороны)
Возвращается X. в сон <неразб.> Ложится, дремлет...
X.: Федя, это ты Петербург основал?
Ф е д я: Я. - Я тогда был ручной.
X.: Люблю такие шутки!
П о д х а л и м: Как это верно!
X. поет:
Что-то в сердце борется,
Как с огнем вода,
Мне б с тобой поссориться
Навсегда.
План
Десятое ноября
(Проза)
<20>X. и Ф р о с я. Проход по авансц<ене>
(Стихи) Пещера - птицы, костер, черное дымное пятно на стене.
X., задремливая, диктует автоби<ографию> Орлу - Феде. Показывается Луна.
Альт вдали играет Чакону Баха.
X. встает и начинает танцевать со своим отражением. Танцуя, подымается по ступеньк<ам> каменной лестницы, а отражение прячется в воду.
Ф е д я - воронам: Летите за ней.
Альт смолкает. Выстрел.
X. - возвращается. Прилетают вороны.
(Федя и вороны)
К птицам:
Улетайте все.
Мне нужно, наконец, с ним объясниться.
Ф е д я (вздыхая, бьет крыльями).
Так-то вы, женщины, и попадаетесь.
В о р о н ы: Кар-кар. Мы понимаем только по-узбекски.
Ф е д я: И то плохо.
Возвращается X. в сом<намбулическом> припадке. Ложится - Дремлет. Луна.
(Может быть, люди наверху. Угрозы)
Она садится, протягивает руки, начинает вызывать (из пятна) И. Он появляется в виде Тени.
(X. и И.)
Возникает Голос - Последняя Беда.
(X. и Беда)
В «Пролог»
(август 64)
<21>№ 1: Ты написала до конца?
...[отдаeт]
№ 2: Почти.
№ 1: Но до какого места?
№ 2: (Небрежно, смотря в рукопись)'.
[Темная, преступная] Окровавленная и пустая,
Но она должна быть - наша связь...
№ 1: А дальше?
№ 2: Я буду импровизировать.
[Стеша] Фрося: Воображаю!..
№ 2: Ты всегда воображаешь, [зашей] заколи лучше этот шов.
[Стеша шьет] Фрося закалывает: Ох! Догуляетесь обе.
(№ 1 в парандже с фиалками уходит)
№ 2: Значит, я играю тебя
………………………………………
Вдали оркестр играет еще не слыханную увертюру. Стеша подает телеграмму. № 2 читает, роняет телеграмму, закрывает лицо руками, бормочет: «Боже мой, опять!!» Помреж, приоткрыв дверь: «Ваш выход». № 2 уходит. Фрося поднимает телеграмму и читает вслух: «Поздравляю, жду, как всегда, за поворотом»
…………………………………………………………………………………………………………………………
Звонит телефон.
Фрося (берет трубку): Слушаю. Театр. Передать в антракте? Слушаю. Записываю. (И повторяет): Я сижу в третьем ряду. Когда будешь танцевать Чакону, брось мне розу...
(Про себя)
Опять этот! И сколько я в глазок глядела. Третье место в третьем ряду всегда пустое.
<22>Пещера. Подробное описание Х2. в сомнамбулическом сне, за ней - вороны. Молится, не приходя в себя и ложится на овчину.
Н е к т о н а с т е н е: Ты звала меня?
Х2.: Ты кто?
Н е к т о н а с т е н е: Я тот, к кому ты приходишь каждую ночь и плачешь и просишь тебя не губить. Как я могу тебя губить - я не знаю тебя и между нами два океана.
Х2.: Узнаешь. Сначала ты узнаешь не меня, а одну маленькую книжку, потом...
О н а (продолжает): Мы будем сидеть в моей полутемной комнате перед открытой печкой и, скрывая друг от друга, непрерывно вспоминать то, что происходит сейчас. А может быть, ты в театре и любуешься собой наскальным.
В зале - замешательство. Крик: «Воды, врача...». Громкий стон... Кто-то на стене.
О н (перебывая): Нет, не то, совсем не то. Еще, еще...
О н а:
Лаской - страшишь, оскорбляешь - мольбой,
входишь без стука,
Все наслаждением будет с тобой,
даже - разлука.
Пусть разольется в зловещей судьбе
алая пена,
Но прозвучит, как присяга - тебе
даже измена,
Той, что познала и ужас, и честь
жизни загробной...
Имя твое мне сейчас произнесть
смерти подобно...
<23>(Гость из Будущего проступает, как тень, на каменной стене.)
Икс (садится, но не открывая глаз, протягивает к нему руки и [произносит], бормочет):
Знаешь сам, что не буду славить...
О н: До нашей первой встречи осталось еще три года.
И к с: Дорогою ценой и нежданной
Я пойму, что ты помнишь и ждешь,
А быть может, и место найдешь
Ты могилы моей безымянной.
О н а: А до нашей последней встречи всего только год. Сегодня [2 апреля 1962] 28 августа 1963.
О н: Ты бредишь. Ты всегда бредишь. Что мне с тобой делать? И всего ужаснее, что твой бред всегда сбывается.
О н а: Это еще не самое худшее.
О н: Этот ужас, который возникнет от нашей встречи, погубит нас обоих.
Она: Нет. Только меня. Может быть, ты хочешь не появляться?
О н: Да - хочу. И чем больше хочу, тем несомненнее появлюсь. Если бы не эта жажда. Позволь мне подойти к тебе... Через день он <недописано>
О н а: Ты знаешь, что если подойдешь - мы оба проснемся, а где и кем окажемся... И это будет вечная разлука.
О н (молча закрывает лицо руками): Зачем ты такая, что тебя нельзя защитить? Я ненавижу тебя за это. Скажи, ты боишься?
О н а (протягивая руки): Я боюсь всего, а больше всего - тебя. Спаси меня!
О н: Будь проклята.
Она: Ты лучше всех знаешь, что я проклята, и кем, и за что.
О н: Ты знаешь, что ждет тебя?
О н а: Ждет, ждет... Жданов.
Слетаются вороны и хором повторяют последнее слово. Адские смычки.
Я разбудила моих птичек. Смотри, не проснись и ты.
О н: Я проснусь только, если коснусь тебя.
Выходит из стены и становится на одно колено.
Все равно - я больше не могу терпеть. Все лучше, чем эта жажда. Дай мне руку.
Удар грома. Железный занавес.
О н а: Мы разбудили моих птичек - смотри не проснись и ты.
О н: Я проснусь, только если коснусь тебя.
Выходит из стены, становится на одно колено.
Все равно - все равно я больше не могу терпеть. Дай мне руку.
Удар грома.
Железный занавес.
<24>На стене в пятне саксаульного дыма проступает кто-то.
К т о-т о: Ты звала меня?
О н а: Да, я хотела сказать тебе, что до нашей первой встречи осталось три года.
К т о-т о: Как долго, сделай, чтоб скорее.
О н а: Я не могу, я ничего не могу.
К т о-т о: Или все.
О н а: Нет. Я только все вижу.
К т о-т о: Как я найду тебя?
О н а: Ты сначала найдешь не меня, а маленькую белую книжечку и начнешь говорить со мной по ночам и во сне, и это будет слаще всего, что ты знал.
К т о-т о: Это уже случилось, но в книжке нет твоего голоса. А я хочу так, как сейчас. А почему я пойду к тебе?
О н а: Из чистейшего злого любопытства, чтобы убедиться, как я не похожа на мою книгу.
К т о-т о: А дальше?...
О н а: А когда ты войдешь, то сразу поймешь, что все пропало. И ты скажешь мне те слова, которые мы оба так хотели бы забыть. Разве такое счастье бывает на земле!
К т о-т о: Увы! - Я уже сейчас помню, как будет пахнуть трагическая осень, по которой я приду к тебе, чтобы погубить тебя, не коснувшись твоей руки, не поглядев в твои глаза.
О н а: И уйдешь. И оставишь дверь таким бедам, о которых не имеешь представления.
О н: А ты?
О н а: Я долго и странно буду верна тебе и холодными глазами буду смотреть на все беды, пока не придет Последняя.
О н: Какая?
Она: Та, что была за поворотом, и мне ее не показали, когда во время тифозного бреда я видела все, что случится со мной. Все... до поворота.
<25>О н: Они убьют тебя? - Убьют <недописано>
О н а: Нет, хуже. Сегодня они убьют только мою душу.
О н: Как же ты будешь жить?
Она: Никак. Я буду не жить, а ждать Последнюю Беду, а она придет не скоро.
О н: Хочешь, я совсем не приду.
О н а: Конечно, хочу, но ты все равно придешь.
О н: Я уже вспоминаю наши пять встреч в странном полумертвом городе.
<...> в проклятый дом - в твою тюрьму в новогодние
дни, когда ты из своих бедных, нищих рук вернешь главное, что есть у человека - чувство родины, а я за это погублю тебя.
О н а: (а после) И я ждала или буду ждать тебя ровно десять лет. И ты не вернешься. Ты хуже чем не вернешься. Но вместо тебя придет ОНА:
Легконогая, легкокрылая,
Словно бабочка весела,
И не страшная, и не милая,
А такая же, как была.
О н: Это ты про Музу?
О н а: Да.
О н: Она заменит Тебе меня?
О н а: Да, так же, как она заменила мне всех и все.
О н: А я забуду тебя?
О н а: Забудешь, но раз в году я буду приходить к Тебе во сне - Ариадна - Дидона - Жанна, но Ты будешь знать, что это я.
<26>Г о с т ь: Ты устала?
X.: Да. Я говорила с ними.
Г о с т ь: Кто они?
X.: Мертвые.
Г о с т ь: Что они тебе сказали?
X.: Молчит.
(Появляется вереница теней. Кому-то из них X. кланяется в ноги. Других целует в лоб. Шествие теней исчезает).
Г о с т ь: Я хочу быть твоей Последней Бедой... Я больше никому не скажу те слова, которые я скажу тебе.
X.: ты повторишь их много раз и даже мое самое любимое:
- Что Вы наделали - как же я теперь буду жить!'
Г о с т ь: Как, даже это?...
X.: Не только это - и про лицо: Я никогда не женюсь, потому что могу влюбиться в женщину только тогда, когда мне больно от ее лица...
Г о с т ь: И я забуду тебя?
X.: Да. Но дух твой без твоего ведома будет прилетать ко мне.
Три отрывка из [«Пролога»]
<27>
I
Не тупи напрасно злое жало
О неодолимую броню,
Не таких и на смерть провожала,
[Не такого еще провожала]
Не таких я за руки держала
Не такую до сих пор виню.
А ты хочешь жгучей каплей яда
Отравить мой первозданный рай.
Ни тебя, ни слов твоих не надо,
Перестань мне сниться! И прощай.
II
Трижды я была твоей наградой
И ты трижды говорил: «Уйди!»
Ничего тебе уже не надо,
Но от жажды гибнешь на пути.
Как смертельно пересохло горло,
Как обуглен, как не дышит рот,
И какая ночь крыла простерла
И томится у чужих ворот...
[И томится у твоих ворот]
III
Был лучом на синем покрывале,
Был вином в тяжелом хрустале
|
