|
|
|
Драма » Примечания k "Энума Элиш" |
|
|
<15>
...неутолимой жаждой // И я больна - но это скроем мы.
- Мотив жажды пронизывает "Энума элиш. Пролог, или Сон во сне", восходя
к поэме "Сказание о старом мореходе" английского романтика С.Т.
Кольриджа (1772-1834), переведенного Н. Гумилевым. В поэме Кольриджа
неутолимая жажда мучает моряков, убивших альбатроса и преследуемых за
это духами, хранителями мест, где было совершено преступление.
И эта нежность не была такой. - Реминисценция из стихотворения Ахматовой (1913): "Настоящую нежность не спутаешь // Ни с чем, и она тиха...".
Федра - супруга афинского царя Тезея,
воспылав преступной страстью к своему пасынку, красавцу и охотнику
Ипполиту, покончила жизнь самоубийством, обвинив его (в предсмертной
записке) в домогательстве. Разгневанный Тезей призвал на Ипполита гнев
богов, и юноша был растоптан конями.
К образу Федры обращались Еврипид, Сенека, Расин, Ф.
Шиллер, А. Суинберн, д'Аннуцио, в русской поэзии - М. Цветаева.
Мандельштам находил внешнее сходство Ахматовой с Федрой ("Вполоборота,
о печаль..."). С Федрой и Ипполитом в "Прологе" связан мотив
"кровосмесительного брака".
И "больше не читавшая" Франческа...
- В "Божественной комедии" Данте ("Ад", V) Франческа и Паоло
поцеловались, читая роман о Ланчелоте из серии "Король Артур, или
рыцари Круглого стола":
...Чуть мы прочли о том, как он лобзаньем
Прильнул к улыбке дорогого рта,
Тот, с кем навек я скована терзаньем,
Поцеловал, дрожа, мои уста,
И книга стала нашим Галеотом!
Никто из нас не дочитал листа.
(Пер. М. Лозинского).
<18>
Телегр<амма> из Москвы - "Пролог, или Сон во сне" - разрешен.
- Имеется в виду система цензуры, согласно которой каждое печатное
произведение или пьеса, ставящаяся на сцене театра, должны были
получать разрешение московских властей.
Девушка с веслом. - см. коммент. к фрагменту <50>.
Небось скрипач? - Здесь образ
скрипача и голос скрипки как воплощение судьбы художника, трагической
судьбы погибшего и вновь воскресшего в одном из Голосов возлюбленного.
Имя твое мне сейчас произнести - Смерти подобно.
- Здесь очевидная отсылка к "Энума элиш". - "По шумерским
представлениям, то, что "не имеет имени", не существует. "Назвать по
имени", "дать имя" - значит вызвать к жизни" (см. Оппенхейм А. Древняя
Месопотамия: Портрет погибшей цивилизации. Пер. с англ. М., 1990. С.
126). Намек на то, что героиня пьесы обращается к мертвому.
Одновременно речь идет о силе и свойстве поэтического слова.
<19>
И никакого розового детства... - Вариант второй "Северной элегии (Десятые годы)", первый вариант датирован Ахматовой 4 июля 1955 г. Москва.
<20>
Так-то вы, женщины, и попадаетесь...
- Слова Орла отсылают к памятному случаю в жизни Ахматовой: "...Когда
Гумилев был в Африке, она почти безвыходно сидела дома и лишь однажды
заночевала у подруги. В эту ночь он вернулся. Она, приехав наутро и
увидев его, заговорила, застигнутая врасплох, что надо же такому
случиться, первый раз за несколько месяцев спала не дома - и именно
сегодня. Кажется, при этом присутствовал ее отец, и не то он, не то муж
обронил, когда она замолчала: "Вот так все вы, бабы, и попадаетесь!"
(Найман А. С. 205).
Последняя Беда. - Годы работы над
восстановлением сожженной пьесы и созданием "Пролога" сопровождались
переводами из Рабиндраната Тагора. К осени 1963 г. было переведено
стихотворение "Всеуничтожение", где центральным явился образ Последней
Беды - всемирной катастрофы, способной превратить планету в состояние
воды и неба, т.е. возвращает к картине, развернутой в первой глиняной
табличке вавилонской культовой поэмы "Энума элиш".
<21>
Фрося и Стеша
- имена отражают разновременные обращения к тексту. Возможно, были и
другие, не выявленные фрагменты, где прислуживающая актрисе девушка
называлась Стешей.
<22>
Вариант этого фрагмента в РТ 103 с пометой: "Из пьесы "Пролог" 1942. Ташкент. 1963. Комарове".
Сначала ты узнаешь не меня, а одну маленькую книжку...
- Образ книги как воплощения творчества поэта-пророка и олицетворения
силы божественного слова: "И я пошел к Ангелу и сказал ему: дай мне
книжку. Он сказал мне: возьми и съешь ее; она будет горька во чреве
твоем, но в устах твоих будет сладка, как мед. И взял я книжку из руки
Ангела и съел ее; и она в устах моих была сладка, как мед; когда же
съел ее, то горько стало во чреве моем" (Откровение, 10. 8-11).
<24>
Я уже сейчас помню, как будет пахнуть трагическая осень, по которой я приду к тебе...
- Воспоминания о первой встрече с И. Берлином, состоявшейся поздней
осенью 1945 г., в тексте пьесы связаны с заключительной строфой
десятого стихотворения из цикла "Шиповник цветет":
И ты пришел ко мне, как бы звездой ведом,
По осени трагической ступая,
В тот навсегда опустошенный дом,
Откуда унеслась стихов казненных стая.
<25>
В черновом автографе (РНБ) - рукой Ахматовой:
"НУЖНО". В левом верхнем углу, очевидно, после очередного
просмотра, ее же рукой - "НАДО". По-видимому, первая часть фрагмента
была "восстановлена" или записана значительно ранее.
...наши пять встреч. - И. Берлин
возражал против однозначного восприятия этих строк и всего "Пролога",
ставшего известным ему в реконструкции М.М. Кралина, как адресованных к
нему. Ко времени написания отрывка они виделись два раза. Здесь,
возможно, "пять" - как значимое число в нумерологии Ахматовой,
восходящее к "Пятикнижию".
...буду ждать тебя ровно десять лет. - Промежуток времени между отъездом в 1946 г. из СССР И. Берлина и его новым приездом в 1956 г.
Ариадна - Дидона - Жанна... - героини, которым
многократно уподобляла себя Ахматова: сильные, любящие и покинутые
женщины.
Ариадна
- в греческой мифологии дочь царя острова Крит Миноса. Полюбив Тезея,
помогла ему убить Минотавра (дала ему "нить Ариадны"). Бежала с Тезеем
на остров Накос, затем была покинута Тезеем во время сна.
Дидона
- в античной мифологии правительница Карфагена, возлюбленная Энея,
который покинул ее по воле богов; Дидона в отчаянии, взойдя на костер,
пронзила себя кинжалом.
Жанна - Жанна Д'Арк
(ок. 1412-1431), "Орлеанская дева", народная героиня Франции. Попала в
плен к бургунцам, предавшим ее. Покинутая возлюбленным и обвиненная в
колдовстве, была сожжена на костре. См.: Цивьян Т. В. Античные героини
- зеркала Ахматовой // Russian Literature. 1974. № 7/8.
<26>
Других целует в лоб... - Ср. стихотворение, датированное 1949 г.:
Я всем прощение дарую
И в Воскресение Христа
Меня предавших в лоб целую,
А не предавшего - в уста.
<28>
Черновой автограф (РНБ), отсылающий к времени написания
"ташкентской" редакции, неправленая машинописная копия фрагмента; в
этой сцене определялся герой-соперник "Тени" - "Голос". Монолог
"Голоса" много раз переписывался, дробился на части, местоположение
которых менялось, преобразовывался в диалог. Текст диалога с небольшими
разночтениями переписан "набело" в РТ 111, 112,113.
|
|
|
|
|
|
|
